Страхи мудреца. Книга 1 - Страница 63

— Ну, хорошо, — сказала Денна, — это хорошая связь, а какая же тогда плохая?

— Давай покажу.

Я достал из кармана кошелек, рассудив, что после замечания Вилема на примере монет это будет выглядеть не так страшно.

— Сим, у тебя есть большой пенни?

Большой пенни нашелся, и я разложил монетки перед Денной в два ряда. Указал на пару железных драбов и пробормотал связывание.

— Подними, — сказал я.

Денна взяла один драб, второй последовал за ним.

Я указал на вторую пару: драб и единственный оставшийся у меня серебряный талант.

— А теперь этот!

Денна взяла второй драб, и талант поднялся в воздух следом за ним. Она прикинула на вес обе монеты.

— Второй тяжелее!

Я кивнул.

— Потому что металлы разные. Между ними меньше сродства, поэтому тебе приходится вкладывать больше энергии.

Я указал на драб и серебряный пенни и пробормотал третье связывание.

Денна переложила первые два драба в левую руку и взяла третий драб правой. Серебряный пенни поднялся в воздух. Она кивнула.

— А этот еще тяжелее, оттого что он другой формы и из другого металла.

— Именно! — сказал я. И указал на четвертую и последнюю пару: драб и кусочек мела.

Денна с трудом оторвала драб от стола.

— Да он тяжелее, чем все остальные, вместе взятые! — сказала она. — В нем, наверно, полтора кило, не меньше!

— Потому что между железом и мелом связь хреновая, — сказал Вил. — Плохая передача.

— Но ведь вы же говорили, что энергию нельзя ни создать, ни уничтожить, — возразила Денна. — Если я потратила столько сил на то, чтобы поднять этот жалкий кусочек мела, куда же девалась лишняя энергия?

— Умный вопрос! — хмыкнул Вилем. — Очень умный. Мне только через год пришло в голову об этом спросить.

Он смотрел на нее с восхищением.

— Часть энергии рассеивается в воздухе, — он помахал рукой. — Часть поглощается самими предметами, а часть переходит в тело симпатиста, который контролирует связь. И это может стать опасливым, — добавил он, нахмурившись.

— Опасным, — мягко поправил Симмон.

Денна посмотрела на меня.

— Так, значит, сейчас ты веришь в то, что каждый из этих драбов соединен с каждым из этих предметов?

Я кивнул.

Она развела руками. Монетки и мел разлетелись в разные стороны.

— А это не… не трудно?

— Трудно, — кивнул Вилем. — Но наш Квоут — изрядный пижон.

— Я потому и молчу, — добавил Сим. — Я даже не знал, что ты можешь поддерживать четыре связывания одновременно. Чертовски впечатляет!

— Могу и пять, если надо, — сказал я. — Но это практически мой предел.

Сим улыбнулся Денне.

— И еще одно. Смотри!

Он указал на парящий в воздухе кусочек мела.

Ничего не произошло.

— Ну ладно тебе! — жалобно сказал Сим. — Я ей одну штуку показать хочу!

— Показывай! — самодовольно ухмыльнулся я, развалившись на стуле.

Сим перевел дух и пристально уставился на кусочек мела. Мел дрогнул.

Вил наклонился к Денне и пояснил:

— Один симпатист может противостоять алару другого. Вся штука в том, чтобы твердо поверить, что драб — не то же самое, что серебряный пенни.

Вил указал на пенни, и тот со звоном упал на стол.

— Эй, это подло! — со смехом возмутился я. — Двое на одного — нечестно!

— В данном случае — честно, — возразил Симмон, и мел снова задрожал в воздухе.

— Ну ладно! — сказал я, набирая воздуху в грудь. — Валяйте, не стесняйтесь!

Мел быстро упал на стол, а следом и драб. Однако серебряный талант остался висеть в воздухе.

Сим откинулся на спинку стула.

— Ты жуткий человек, Квоут, — сказал он, покачав головой. — Ладно, твоя взяла.

Вилем кивнул и тоже расслабился.

Денна посмотрела на меня.

— Так, значит, твой алар сильнее, чем их алары, вместе взятые?

— Наверное, нет, — снисходительно ответил я. — Если они потренируются работать в паре, они, вероятно, сумеют меня одолеть.

Она обвела взглядом разбросанные монеты.

— Так, значит, это и все? — спросила она слегка разочарованно. — Все сводится к размену энергий?

— Но есть и другие искусства, — ответил я. — Вон, Сим, например, алхимией занимается.

— Ну а я посвятил себя тому, чтобы стать обаятельным, — сказал Вилем.

Денна обвела нас взглядом. Взгляд у нее был серьезный.

— А нет ли такой магии, которая… — она неопределенно пошевелила пальцами. — Которая сводится к каким-то надписям?

— Это сигалдри, — сказал я. — Вроде того колокольчика у тебя в номере. Это как бы постоянная симпатия.

— Но ведь и это все равно обмен энергией, да? — уточнила она. — Просто энергия?

Я кивнул.

Денна со смущенным видом спросила:

— А если бы кто-нибудь вам сказал, что владеет такой магией, которая способна на большее? Такой магией, где достаточно что-то написать, и это сбудется?

Она нервно отвела взгляд, чертя что-то пальцем на столе.

— И тогда, если кто-то увидит эту надпись, даже если прочесть ее он не сумеет, для него все это сбудется. Он будет думать то, что ему прикажут, или делать то, что ему прикажут, в зависимости от того, что сказано в надписи…

Она снова взглянула на нас. На ее лице отражались одновременно любопытство, надежда и неуверенность.

Мы переглянулись. Вилем пожал плечами.

— Звучит гораздо проще, чем алхимия, — сказал Симмон. — Уж конечно, я бы предпочел заниматься такой магией, чем целыми днями возиться, сплетая и расплетая начала!

— Это похоже на сказку, — сказал я. — Сказочная магия, которой в действительности не существует. По крайней мере, в Университете я ни о чем подобном не слышал.