Страхи мудреца. Книга 1 - Страница 3


К оглавлению

3

Коут сунул ключ в карман.

— Да нет, открыто, все как обычно. Чем могу служить?

Грейм перешагнул порог и кивнул на улицу, где стояла тележка с тремя кадками. Кадки были новехонькие, из бледного, свежеоструганного дерева, с блестящими металлическими ободьями.

— Нынче ночью я понял, что мне не уснуть, вот и собрал последнюю кадку из тех, что ты заказывал. А еще я слышал, что Бентоны собираются нынче подвезти первые зимние яблоки.

— Спасибо, что подсказал.

— Яблочки славные, крепенькие, всю зиму пролежат!

Грейм подошел к кадке и гордо постучал по стенке.

— Чем еще перебить голод, как не зимним яблочком?

Он лукаво взглянул на трактирщика и еще раз постучал по кадке.

— Перебить, а? Как ты думаешь?

Коут негромко охнул и потер лицо.

Грейм хихикнул себе под нос и провел рукой по блестящим металлическим обручам.

— Никогда еще не делал обручи латунные, а надо же, так хорошо вышло! Ты мне скажи, если они вдруг рассядутся. Я поправлю.

— Я рад, что это не причинило особых хлопот, — сказал трактирщик. — А то в погребе-то сыро. Боюсь, как бы железо не проржавело через пару лет.

Грейм кивнул.

— Ну да, умно придумано, — сказал он. — Просто мало кто удосуживается загадывать так далеко вперед.

Он потер руки.

— Ты мне не подсобишь? Не хотелось бы уронить кадку и испортить тебе полы.

Они взялись за кадки. Две из них отправились в погреб, третью утащили за стойку в кухню и водрузили в кладовке.

Потом оба вернулись в общий зал, каждый по свою сторону стойки. Ненадолго воцарилась тишина. Грейм окинул взглядом пустой зал. У стойки стояло меньше табуретов, чем обычно, и на месте одного из столов зияло пустое пространство. В тщательно обустроенном трактире все это бросалось в глаза как выбитые зубы.

Грейм отвел глаза от выскобленного пятна на полу возле стойки, сунул руку в карман и достал пару тусклых железных шимов. Рука у него почти не дрогнула.

— Налей-ка мне пива, Коут, — хрипло сказал он. — Я понимаю, что рановато, но день впереди длинный. Я нынче Маррионам помогаю пшеницу возить.

Трактирщик налил пива и молча протянул ему кружку. Грейм отхлебнул единым духом сразу полкружки. Глаза у него были красные.

— Да, скверно дело обернулось, — сказал он, не глядя в глаза, и отхлебнул еще.

Коут кивнул. «Скверно дело обернулось». Возможно, это и все, что скажет Грейм по поводу гибели человека, с которым он был знаком всю свою жизнь. Здешний народ знал о смерти все. Они сами резали скот. Они мерли от лихорадки, от падений, от загноившихся переломов. Смерть была все равно что неприятный сосед. Лучше не болтать о ней лишний раз, а не то того гляди услышит, да и заявится в гости.

О смерти говорилось только в историях. Легенды об отравленных королях, о поединках, о древних войнах — это ничего, это было можно. Они рядили смерть в чужеземное платье и отсылали ее подальше от дверей родного дома. Загоревшаяся сажа в трубе, крупозный кашель — это было ужасно. Но суд над герцогом Гибеи или осада Энфаста — это дело другое. Эти истории были как молитвы, как заклинания-обереги, которые бормочет себе под нос припозднившийся прохожий. Как грошовые амулеты, которые люди покупают у коробейника, просто на всякий случай.

— А долго он тут еще пробудет, этот писец? — тихо спросил Грейм, говоря в кружку. — А то мало ли, вдруг я надумаю чего записать…

Он слегка нахмурился.

— Папаша мой всегда звал это просто «доверенность». Никак не вспомню, как оно по-правильному-то называется.

— Смотря о чем идет речь, — уверенно ответил трактирщик. — Если только о твоем добре, это называется «распоряжение имуществом». А если о чем-то еще, это называется «изъявление воли».

Грейм изумленно приподнял бровь.

— Ну, по крайней мере, я так слышал, — пояснил трактирщик, опуская глаза и протирая стойку чистой белой тряпочкой. — Писец упоминал что-то на этот счет…

— Изъявление воли… — пробубнил Грейм в кружку. — Думаю, я просто попрошу его написать доверенность, а там уж как он ее официально назовет, так пусть и будет.

Он поднял взгляд на трактирщика.

— Думаю, найдутся и другие, кто захочет чего-то в этом роде. Времена-то нынче какие…

На миг могло показаться, будто трактирщик раздраженно хмурится. Но нет, ничего подобного. Он стоял за стойкой таким же, как всегда, и лицо его сохраняло миролюбивое и дружелюбное выражение.

Коут небрежно кивнул.

— Он вроде говорил, что собирается открыть лавочку около полудня, — сказал он. — А то вчерашние события его несколько выбили из колеи. Так что, если кто вдруг явится раньше полудня, боюсь, ничего у них не выйдет.

Грейм пожал плечами.

— Да какая разница? Все равно до обеда в городке и десяти человек не останется.

Он отхлебнул еще пива и посмотрел в окно.

— День-то какой, все в поле будут!

Трактирщик, похоже, чуть поуспокоился.

— Он останется тут до завтра. Так что ломиться к нему прямо сегодня нужды нет. У него лошадь отобрали на Аббатсфорде, он теперь пытается добыть новую.

Грейм сочувственно цыкнул зубом.

— Вот не свезло так не свезло! Где ж теперь лошадь добудешь, когда уборка урожая в самом разгаре? Даже Картеру не найти замену Нелли после того, как этот паук напал на него у Старокаменного моста.

Он покачал головой.

— Все-таки как-то это неестественно, когда такое творится всего в трех километрах от твоего дома. Вот в былые времена…

Грейм запнулся.

— Господь и владычица, я говорю словно мой папаша!

Он втянул подбородок и загудел басом:

3